(4.4) Глава четвертая

чувствовать? Что ты будешь чувствовать, Олег? Только протяни руку! Только протяни, мать её, эту чёртову руку!
– Руку, говоришь… Знаешь, однажды мы с пацанами в деревне пошли в лес в войнушку играть. Я об этом, Макс, никому не рассказывал – ты первый, кто это слышит. Всё бы ничего, но угораздило нас забрести на болото. Самый бойкий из нас предложил сократить путь домой и пойти напрямик, по проложенной старой гати. Но все боялись этого места, а в деревне говорили, что там черти живут. Мы, чтобы не показаться трусами, согласились, и лишь один был против этого. Но семеро одного не ждут, как говорится. Пошли напрямик, ехидно посмеиваясь над струсившим пацаном, который пошёл в обход. Мы уже представляли, как в деревне будем его дразнить за трусость. Особенно не унимался самый бойкий и здоровый из нас. Но случилось так, что, оступившись, мы с ещё одним парнишкой провалились в вязкую топь и стали тонуть.
– А что тот здоровяк-то? Помог? – с интересом спросил Макс.
– В том-то и дело, что он струсил и убежал, испугавшись самой ситуации.
– Так кто же помог-то, Сеич?
– Из последних сил мы стали орать и звать на помощь.
– Люди услышали?
– Нет, Макс, люди не услышали... Услышал тот пацанчик, который струсил и пошёл в обход. Он-то и спас нас.
– Но как? Ведь он был самым слабеньким, как я понял?
– Может физически он и был слабоват, Макс, но только не духом! Вот в чём была его сила! Такое нельзя передать словами, это нужно увидеть, а ещё лучше на себе прочувствовать, не дай бог, конечно. Что у него, самого хилого среди нас, могло получиться? Но он упорно продолжал нас спасать. Самое ужасное, что двоих одновременно. То один почти уйдёт под воду, то другой, а палка у него была всего одна и всего две руки. Так и барахтались, кто как мог. В какой-то момент я уже попрощался с жизнью...
– Ну, а как всё закончилось? В смысле – как спаслись-то?
– Ты не поверишь, но порыв ветра сломал огромный сук сухого дерева, который упал прямо передо мной, и я смог за него уцепиться, пока он вытаскивал другого мальчишку. Ну, а уже после помог и мне выкарабкаться на гать. Что это было? Чудо? Бог спас? Я не знаю, но очень похоже на рассказ о лягушке, которая не сдавалась и все бултыхалась в молоке, пока не получилось масло. Мы тогда как заново родились и поклялись в вечной дружбе. Нашего спасителя Мишкой звали, мы его ещё шишкой дразнили, за огромную шишку на