(3.1) Остаться в живых

этим, ну, со шрамом на лице мужик играл. Как его там, Аль Бано? Да, Аль Бано, вроде.
– Это как это, чувство женщины? И что значит прививать? Я что, дерево?
– Вот видишь, Вить, ты даже не знаешь, как чувствовать женщину. Ну, ты и дерево, Вить. Дуб, короче, непривитый… Хватит гнать пургу, садись и жди. Алиска, музыку! Давай, милая, растерзай его на кусочки, пусть стул у него задымится, под его задницей.

Заиграла песня Джо Кокера из фильма «Девять с половиной недель», в котором Микки Рурк получил настоящее наслаждение от танца со шляпой в исполнении великолепной Ким Бэсинджер. Я приготовился к серьёзному испытанию, но чтобы к такому?!?! Это требует отдельного и тщательного рассказа. Итак:
Своей могучей рукой Валентин одним движением сдвинул стол в угол кухни. Таким образом, освободилось место для танцпола. Потом он поставил стул и усадил меня на него. Что тут началось!!! Я вам не могу передать это словами, но всё же попробую. Такой приятной, но в то же время чудовищной пытки, задевающей самые живые струны моей души, я не видел нигде. Это был какой-то секс «СС», вроде допроса в подвалах гестапо, где зверски замучили деда Потапа. Сначала мои руки привязали к стулу, потом облили холодной водой, таким образом вновь намочив мою высушенную с великим трудом одежду. И начался танец с элементами явной эротики. Всё бы ничего, если бы не пьяные комментарии Валентина, которые сыпались мне в уши, по ходу всего секс-шоу. Алиса была в явном кураже, её тело извивалось гремучей змеёй, готовой броситься в любой момент по зову инстинкта. Мой пульс подскочил почти запредельно, так как извивалась она вокруг меня, периодически присаживаясь ко мне на колени то передом, то задом – как избушка в народных сказках. Я даже затрудняюсь сказать, как именно выглядело лучше. Со всех ракурсов – ПОТРЯСАЮЩЕ! Но всё это действо сопровождалось Валентиновым: «Что чувствуешь, братуха?», «Какие желания появляются?», «Не молчи, говори!».

Но я молчал, как партизан молчит на допросе. А что я мог сказать, когда дымился весь и сгорал заживо, не чувствуя потоков холодной воды, которой поливал меня Валентин. Кстати, о воде. Алиса тоже ливанула её на себя, думаю, что стало жарко не только мне, но и ей. В результате этого платье прилипло к шикарному телу, подчёркивая все прелести, скрывающиеся под ним. От свечей, горевших на кухне, её тень скользила то по стенам, то по полу, то по потолку. Казалось, Алиса была везде, но, как абонент, недоступна. Как же мне хотелось