Бытует мнение, что парикмахером мечтают быть с детства. На своём личном примере могу сказать, что ничего подобного у меня в детстве не наблюдалось. Рос обычным мальчуганом с советской стрижкой на голове — любил спорт, музыку и, конечно, любил пошалить. Сразу хочу расставить точки над «ё»: в куклы не играл и в женские платья не наряжался. Отсюда вывод для особо недоверчивых: нормальный пацан с традиционной ориентацией. Да, к ориентации мы ещё вернёмся, но позже.
Родители работали на «ящике». Инженеры как инженеры — с зарплатой от 120 рублей и до 220 в лучшем случае. Никакой крутизны и завязок где-либо. Но я же не виноват, что мой организм требовал и требовал питания, а ситуация с продуктами в то время была не сахар — заказы давали на ящике, ну, раз в месяц в лучшем случае. Потерпите, скоро вы поймёте, к чему я всё это рассказываю. И чем ближе к концу обучения в школе, тем всё яснее у меня в голове вырисовывалась картина, что и как делать в этой жизни дальше. Конечно, у меня были друзья и подруги. И на их примере я старался вывести формулу дальнейшей своей жизни. Точнее, на примере их родителей, которые уже состоялись в этой жизни.
У Сергея мама работала директором универсама, и, я думаю, дальше рассказывать подробно не надо — и так уже ясно, что жили они хорошо. Причём не просто хорошо, а очень хорошо. В их трёхкомнатной квартире было три холодильника и все, как ни странно, с едой. Я тогда по своей наивности всё удивлялся, как это так — у меня родители вставали в 5:00 утра, а приезжали вечером в 20:30 — пашут и пашут, а холодильник, чёрт побери, всё равно пустой.
А мама Сергея, в моём понимании, работала в более лёгком режиме, и у неё всегда было три полных холодильника!!! Почему так, я узнаю гораздо позже, но не будем забегать вперёд — всему своё время.
У Вадима папа работал водителем, но зато в МИДе. Видел я его не часто, поскольку он много ездил по миру, хотя и был водителем. Таких как Вадим в моё время называли мажорами. Однако, к своей чести, он им так и не стал. Но популярность у девчонок нашей школы, и не только нашей, у него была нешуточная. Конечно, разносол в классе был большой — от шишек и людей, пристроенных в тёплых местах, до обычных инженеров и электриков, ну и т. д.
На самом деле, только единицы знали, куда идти после школы. Им этот путь показали их родители, а остальные, вроде меня, и знать не знали, что дальше. Ясно было одно, что армия неизбежна. Да, было страшновато, но не идти было нельзя. Несолидно считалось ¬¬— вроде как не мужик. Это уже потом поняли мы, что те, кто закосил, наверное, правильно в то время сделали. Я когда пришёл из армии, увидел косивших ребят и то, как они устроены и какими делами ворочают... Что тут скажешь — я просто обалдел. Значит, я вот такой правильный, со значками отличия на груди хожу по району, а на меня никто, кроме дедов и бабушек у подъезда, внимания не обращает. Все девчонки у них — коммерсантов, барыг, а как тебе жить дальше — не знаешь. Ну, конечно, самый лёгкий путь — это пойти в милицию, туда тогда легко пойти было сразу после армии. Но это не для меня, а что для меня, я сам тогда не знал.
Да, забыл рассказать, что в институт я после школы поступал, но, не добрав одного балла, на этом закончил и, проваляв дурака, ушёл в армию, где и сделал, наверное, свою первую стрижку, бритвой в душе наголо. Немного порезов, но результат получился. Ни единого волоса у друга на голове, и нас тогда всех можно было записать в парикмахеры, поскольку так орудовать бритвой могли почти все. Но из всех нас цирюльником стал только один человек — Ваш покорный слуга…