(3.3) Креативные гастроли

встретимся!
– У меня с собой и ручки-то нет. Давай на перроне напишу, если придёте нас провожать.
– Точно, и я свой напишу, – подхватил Лёнька.
– Боюсь, не смогу я, да и на работу утром идти нужно.
– Тогда мы Алексу, это который нас сюда пригласил, адреса оставим, а он вам передаст. Идёт?
– Класс, отлично! Тогда до встречи в Москве?
– Да! – радостно произнёс я и обнял Ульяну, но, скорее, не от большой любви, а от услышанного слова «Москва».
Вдруг скрипнула какая-то дверь, и мы услышали чей-то голос, прокуренный и пропитый наглухо:
– Это ты, Улька? Опять шлялась, шалава? Марш домой, зараза такая! Мать опять не может заснуть до утра! Сколько можно шляться по подворотням!
– АААА! Иду-иду, не ори, пап! Глаза бы мои тебя не видели, алкаш старый!
Ну, мне пора, сладкий, буду ждать новой встречи, только не здесь, а в Москве! – сказала она, чмокнув меня на прощание.
– Дай бог, свидимся, – ответил я.
Когда дверь захлопнулась, нам ещё долго летели вдогонку слова великого и могучего русского языка. У Марины всё было несколько проще. Она жила только с мамой, так как папа от них то ли ушёл, то ли мама его выгнала, я точно не знаю. Но суть дела в другом. Когда мы прощались, её мама вышла на крыльцо и тихо позвала:
– Доченька, это ты?
– Я, мамуль. Иди, ложись, я сейчас приду.
– А у тебя добрая мама, Марин, – сказал Лёнька.
– Она у меня золотая, ребята, и я её очень люблю. Спасибо за доставленную нам всем радость! Приезжайте ещё! Пока-пока, а мне ещё протрезветь нужно, чтобы завтра на работу пойти. Да и мама, может, не заметит, что я лишнего сегодня выпила, – проговорила она, удаляясь к дому.
– Иногда можно и нужно, – крикнул ей вдогонку Лёнька.
И мы остались одни посреди ночи.
– Классный денёк, Тимоха, вышел сегодня! Не зря съездили! – радостно произнёс Лёнька, стирая платком помаду со своих губ, оставленную Мариной.
– Будет что вспомнить! Кстати, а ты дорогу в общагу запомнил?
– Не боись, я пока тебя искал, все дороги и закоулки запомнил. Скажи, Тимох, а какого чёрта ты ломанулся в кустарник с Ульяной, причём прихватив ещё и пузырь с собой? А? Ха-ха-ха.
– Не спрашивай лучше, всё равно не скажу! Чего смотришь? Да хрен его знает, я что, помню?!
– Да ладно. Нормально всё, я понимаю, не дурак! Ха-ха-ха.
– Веди, понятливый ты наш. К утру-то дойдём? Ха-ха-ха.
– Должны. Ха-ха-ха, – ответил он, угорая от смеха.
К утру мы действительно добрели, и только исключительно благодаря горящему всю ночь свету в