(2.3) Школьные шалости

пошли играть в футбол. Осень вступила в свои права, и поле было по-осеннему грязным. После футбольной битвы у меня родилась идея.
— Пацаны! А все пересказ выучили? —спросил я.
— Да нет, Димон, какое там. Я — плохо, — сказал Санёк.
— Чего делать будем?
— А чего сделаешь, идти надо, а то прогул поставят.
И тут я предлагаю такое, что никому и в голову придти не могло.
—Пацаны, а что если мы кедами и бутсами себе форму испачкаем?
—Ты чего, дурак что ли? Мать мне башку оторвёт, — сказал Павел.
—Да мы немножко испачкаем! Смотри.
Я снял куртку и начал на спине оставлять следы от кед. Получалось неплохо и не так страшно, как поначалу казалось. В класс мы вошли героями. Девчонки смеялись, а мы, гордые и непобедимые, ждали развязки.
Любовь Михайловна, была женщиной аккуратной и явно косила под настоящую англичанку. В этом и состоял мой расчёт.
«Good morning, sit down, please, — сказала она, едва войдя в класс, — Кто дежурный? Clean the blackboard, please…» И тут началось… Вышел дежурный и начал стирать с доски. Она долго рассказывала о теме урока, но постепенно её взгляд остановился на дежурном. Любовь Михайловна, не закончив своё выступление, сначала надела очки, потом их сняла и спросила: «Семёнов, а что у тебя за внешний вид? Ты что сегодня был футбольным полем на перемене? Или твоя форма висела вместо сетки на воротах? Вон у тебя на спине отпечатки мяча. Выйди из класса, приведи себя в порядок. А потом зайдёшь». Семёнов, выходя из класса, нашёл меня глазами и поднял вверх большой палец. Наш план начинал действовать.
— Теперь перейдём к вашему домашнему заданию. Ну, кто у нас первый? Так, Силантьев…
— А можно с места, Любовь Михайловна?
— Нет, выходи сюда, к доске, возьми дневник, а мы послушаем, как надо отвечать пересказ.
Силантьев был хорошистом в классе, и такого от него трудно было ожидать. Пока он шёл к доске, среди девчонок слышалось хихиканье, да и мы еле сдерживали смех. На его спине красовался след от кроссовка, а на заднице — след от мяча. Но Любовь Михайловна в этот момент была увлечена журналом и не могла видеть эту картину. В классе нарастал гул.
— Потише нельзя? Что это вы сегодня себя так ведёте? Давай, Силантьев, начинай пересказ текста.
И тут я не выдержал, и смех буквально вырвался наружу. Я не мог смотреть на Силантьева, стоящего у доски, со следами обуви и мяча на форме. Но что меня довело до слёз, так это отпечаток мяча на его щеке. Да, это был мой удар из лужи